Об Обливионе
Мориан Зенас

Совершенно неверно, хотя и привычно, называть обитателей Обливиона "демонами". Эта традиция, возможно, восходит к Алессианским доктринам пророка Первой эры Марука, который, что весьма забавно, сначала запретил "сделки с дэмонами", а потом не счел нужным объяснить, кто же все-таки такие эти "дэмоны".

Наиболее вероятно, что "дэмон" представляет собой искажение или этимологическое преобразование понятия "дэйдра", древнеэльфийского слова, обозначавшего диковинных могущественных существ с неясной мотивацией, являвшихся из измерения Обливион. ("Дэйдра", в действительности, множественное число; единственное - "дэйдрот.") В более позднем трактате скайримского короля Хейла Набожного, написанном почти тысячелетие спустя после публикации оригинальных Доктрин, интриги его политических оппонентов уподобляются "злокозненности демонов Обливиона... их порочность достойна самого Сангвина, они жестоки как Боэтия, расчетливы как Молаг Бал и безумны как Шеогорат." Таким образом, Хейл Набожный в своем писании дает нам сведения о четырех лордах дэйдра.

Но письменные трактаты, в конечном счете, не являются лучшим способом изучения Обливиона и населяющих его дэйдра. Те же, кто все-таки вступает в "сделки с дэмонами" редко желают делать этот факт достоянием общественности. Тем не менее, в литературе Первой эры встречаются во множестве дневники, журналы, протоколы, повествующие о сожжения ведьм, и руководства для "дэйдроубийц". Их я и использовал в качестве основного исходного материала. Они заслуживают не меньшего доверия, чем слова лордов дэйдра, которых я сам вызывал и с которыми вел долгие беседы.

Очевидно, что Обливион это место, состоящее из многих земель - отсюда и множество имен, синонимичных Обливиону: Холодная Гавань, Трясина, Лунная Тень, и проч. Было бы корректно предположить, что в каждой из земель Обливиона правит свой принц. Принцы дэйдра, чьи имена встречаются вновь и вновь в древних текстах (хотя это нельзя считать непогрешимым тестом на их аутентичность и доказательством существования) это ранее упоминавшиеся Сангвин, Боэтия, Молаг Бал и Шеогорат, а также Азура, Мефала, Клавикус Вайл, Вернима, Малакат, Хеурмиус (или Хермеус, или Хормаус, или даже Херма - похоже, единой транскрипции не существует) Мора, Намира, Джиггалаг, Ноктюрнал, Мерунес Дагон и Периайт.

Судя по моему опыту, дэйдра представляют собой весьма пестрое множество. Почти невозможно как-либо характеризовать их как целое, если, конечно, не считать их безмерной мощи и склонности к экстремизму. Однако я попробую разбить их на несколько классов, исключительно в целях категоризации, которую так любят все ученые.

Мерунес Дагон, Молаг Бал, Периайт, Боэтия и Вернима относятся к самым "демоническим" по существу дэйдра, в том смысле, что их сферы, похоже, разрушительны по своей природе. Другие дэйдра могут, конечно, быть не менее грозными, но редко когда разрушение производится ради самого разрушения. Но и эти пятеро не одинаковы в своей деструктивности. Мерунес Дагон, кажется, предпочитает для вымещения ярости стихийные бедствия - землетрясения и вулканы, Молаг Бал использует других дэйдра, а Боэтия вдохновляет смертных воинов. Стихия Периайта, кажется, эпидемии, а Вернимы - пытки.

Готовясь к следующему опусу этой серии, я намерен исследовать два вопроса, которые заинтриговали меня в самом начале моей карьеры дэйдролога. Первый касается одного отдельного дэйдрота, возможно, еще одного принца дэйдра, который упоминается во многих местах инкунабулы как Херсин. Херсина называют "Охотником Принцев" и "Отцом всех Зверолюдей," но я пока не нашел никого, кто мог бы его вызвать. Другая и, возможно, более трудная задача, которую я перед собой поставил, заключается в изыскании практического способа перемещения простого смертного в Обливион. Моя философия всегда основывалась на том, что имеет смысл бояться лишь того, чего мы не понимаем. И с этой мыслью я когда-нибудь достигну своей цели.